Мукуро громко чихнул.
— Тихо, иначе забью до смерти!
— Чем? У тебя даже костылей твоих нет.
— Костылей? — рычащие интонации в голосе Хибари Кеи испугали бы кого угодно, но только не Рокудо Мукуро.
— Ну, схожи же на вид. Хотя и коротковаты. Но что-то мне подсказывает, что у тебя все коротковато, Кея-кун...
Хибари размахнулся и хотел было уже вышибить мозги мерзкому иллюзионисту, но тот резко отпрыгнул на безопасное расстояние.
— Ойя-ойя, разве кто-то только что не говорил, что мы должны идти в абсолютной тишине?
Хибари не сдавался в надежде увидеть содержимое черепной коробки Мукуро размазанным по земле, а Мукуро не уставал уклоняться от ударов.
— Какая разница? — Кея резко остановился и осмотрелся. — Никого нет.
— Рядом вполне может быть засада, — теперь уже Мукуро сорвался с места и, пользуясь заминкой соперника, попытался въехать тому в ухо.
Между мужчинами завязалась драка, уже третья за последние пару дней. Дрались они хило и не всерьез, так как сегодняшнее сражение с Омичидио — вражеской семьей Вонголы — вытянуло из них все силы. Оба Хранителя были сильны, но слишком мало знали о противнике. В итоге отряд класса «А», с которым они сюда явились, был полностью уничтожен, а сами Кея и Мукуро уже который час бродили по лесу.
Прислонившись к дереву, Хибари вновь попробовал зажечь кольцо Облака пламенем посмертной воли. Никакого результата не последовало.
Взглянув на него, иллюзионист проделал те же манипуляции, но и его кольцо не среагировало.
— Надо выбираться, — Хибари утер разбитые губы.
— Согласен, — Мукуро в свою очередь стер кровь, текущую из рассеченной брови. — Здесь может быть довольно опасно...
— Перестань так улыбаться.
— Что, пугает?
— Нет, но желание стереть эту улыбку с твоего лица сдерживать все труднее.
Мукуро лишь беззаботно пожал плечами и пошел по заросшей тропинке.
Уставшие, голодные и с жутко ноющими мышцами они шли несколько часов, но ни намека на выход из леса не было. Более того, казалось, что они ходят кругами.
— Мы здесь уже были, Кея-кун, — почти искренне хихикнул Мукуро. — Ты ходишь по кругу.
Хибари покачал головой.
— Нет, курица слепая, это другая дорога. Я впервые вижу это дерево. Но странно, что все здесь настолько похоже. Почти идентично. Здесь что-то не так.
— Я не чувствую иллюзий. Только я это дерево уже видел. И, кстати, мы идем часа три, но в лесу все такой же мрак. Окончательно не темнеет, но и не светает.
— Я заметил. Если не иллюзия, то что? Ты ведь лучше разбираешься в подобной ерунде.
Мукуро лишь хмыкнул.
— Нам лучше разделиться, Рокудо. Пойти в разные стороны. Посмотрим, что выйдет.
— Нет, — слишком резко ответил Мукуро. — Сейчас лучше держаться вместе.
— Боишься? — прищурился Хибари.
— О да, я ведь чертовски боюсь одиночества. Особенно после десяти лет тюрьмы...
— Фактически ты не был в тюрьме.
— Но у меня есть воспоминания. Кея, тебе вдруг захотелось поговорить? Не замечал за тобой такой разговорчивости, особенно на заданиях.
— Это потому что я привык работать один. Ты мне только мешаешь. Хотя иногда я использую тебя в качестве приманки, травоядное.
— А я тебя — в качестве щита.
После еще нескольких часов ходьбы по лесу Мукуро остановился.
— Ты, любитель мелкого зверья, ничего не замечаешь?
Хибари кивнул.
— Ни одного животного. За все время я не заметил здесь даже букашки. Ни живой, ни мертвой.
— Кто-то явно с нами играет. Не могу только понять, какую игру он затеял, — Мукуро усмехнулся. — Что ж, поиграем.
— Эй, игрок, посмотри туда.
— Ничего не вижу из-за тумана. Там кто-то есть?
— Что-то. Я вижу блеск воды. Там озеро.
Хибари присел на берегу, всматриваясь в поверхность водоема.
— На вид обычная вода, — он коснулся ладонью чистой глади. Руку не разъело, вода перед ней не разошлась, ничего необычного не произошло. Мужчина поднес ладонь к лицу. — Ничем странным не пахнет.
Немного подумав, Хибари зачерпнул рукой воду и сделал пару глотков.
— И на вкус от обычной воды ничем не отличается.
Мукуро смотрел на происходящее с осуждением и отвращением.
— Очень умно с твоей стороны пить из озера. Особенно в этом лесу.
— Если это игра, то с нами играют. Хотели бы убить — уже убили бы, послав какой-нибудь ядовитый дождь, не так ли? — саркастически изрек Хибари, абсолютно не веря в бредни Рокудо. — Ты как хочешь, а у меня нет желания мучиться от обезвоживания. К тому же я весь в крови после сражения.
На последней фразе Хибари стал стягивать с себя одежду, покрытую чужой засохшей кровью. Мукуро закатил глаза и тоже стал раздеваться.
— Всегда мечтал умереть рядом с тобой, Хибари Кея.
Хибари, оставив всю одежду на берегу, уже зашел в воду. Мукуро же раздевался медленно, словно с опаской. Оставшись в одном нижнем белье, он начал заходить в озеро.
— Стесняешься? — фыркнул Кея.
— Тебя-то? Просто не хочется, если на нас нападут, сражаться с голым задом. А кричать «Эй-эй, подождите, не бейте, я сейчас трусы надену» — не комильфо для мафиози, не думаешь?
Мужчина лишь усмехнулся в ответ на это и нырнул. Мукуро уже успел зайти в воду по грудь, дрожа при этом от холода, а Хибари все не появлялся на поверхности.
— Надеюсь, Кея-кун, тебя утащила русалка, потому что…
Мукуро не успел договорить — Хибари вынырнул позади и неожиданно надавил на затылок так, что иллюзионисту пришлось окунуться. Рокудо быстро среагировал, сразу толкая противника ногами. Который раз между ними завязалась потасовка. Каждый пытался утопить другого, сам стараясь при этом не нахлебаться воды. Борьба была довольно вялой, и вскоре уставшие Хранители Вонголы выползли на берег.
— Надо развести костер, — тяжело дыша, произнес Хибари. — Холодает.
— О, Кея-кун, не переживай, холодной ночью я тебя согрею.
— Оставь свои пошлые шутки при себе, Рокудо. Дай зажигалку.
— Ойя-ойя, с каких пор тебе не нравятся мои пошлые шутки? Достань в кармане плаща, — Мукуро все еще лежал на берегу, смотря в небо. — Ты заметил, что звезды появились? И туман стал не таким густым.
Хибари проигнорировал реплику. Он молча достал зажигалку и поджег несколько сухих веток, валяющихся неподалеку. Оставив миниатюрный костер разгораться, он преспокойно стал стирать в озере одежду, не замечая Мукуро.
— Кея-кун, ты садист и социопат, не знал, что к этому списку прекрасных черт можно добавь еще и эксгибиционизм. Не боишься там ничего простудить?
— Сказал тот, кто греет собственный зад у костра? Не боюсь, я закаленный.
Мукуро подкинул пару веток в костер и отошел от него, решив также заняться стиркой.
— Интересно, сможем ли мы выбраться или помрем с голоду?
— Рокудо, заткнись. Твой голос меня раздражает.
Мукуро хотел было возразить, но он и сам уже так устал, что язык еле шевелился.
Когда совсем стемнело, Хибари тихо произнес:
— Ложись спать. Через три часа я распинаю твое хилое тельце.
***
Мукуро проснулся от пения птиц и тут же почувствовал самый приятный запах на свете. Это был не запах роз, не запах волос любимой девушки и даже не запах морозного утра. Это был запах еды.
Мужчина разлепил глаза и сразу же зажмурился от яркого света.
— И горазд же ты дрыхнуть, — раздалось сбоку.
— Почему не разбудил? — Мукуро сел на траве и осмотрелся. Лес был поистине прекрасен: всюду пышная зелень, летают бабочки и птицы, пушистые облака плывут по чистому голубому небу. Хибари сидел у костра и жарил рыбу.
— Где ты ее достал?
— В озере.
— Больше ничего не хочешь рассказать?
— За час поднялось солнце, все распустилось и внезапно появилась куча птиц. И рыба в озере.
— А как поймал?
— Подтащил тебя к озеру и наклонил над водой твою голову. Вся рыба сразу же померла от ужаса.
— Моя красота ее поразила.
— Быстрее одевайся и ешь, нам надо идти. Будь это хоть лес из сказки, я не собираюсь просто сидеть и ждать. Нужно искать выход.
— Для начала надо подумать, — Мукуро взял веточку с нанизанной на нее рыбой. — Ты что, голыми руками ее поймал?
— Полагаюсь на тебя. Что можешь сказать о сложившейся ситуации, мудрейший?
— Ойя-ойя, сарказм с утра пораньше проклюнулся? Сначала надо понять, где мы находимся. Предположу, что это нечто вроде полигона, которым можно управлять.
— Как тренировочные территории Вонголы? Слишком большой, слишком детальный. И сохраняется слишком долгое время.
— Вонгола использует последние разработки, о которых знает. Но ведь она может и не знать о более передовых, не так ли?
— Предположим, доказательств у нас все равно нет. Быстрее, ты не на пикнике, — рявкнул Хибари. Он был вялым, под глазами — синяки. Исходящая от него ненависть ко всему окружающему так и чувствовалась.
— Бедный Кея-кун не выспался. Ты так и не рассказал, почему не разбудил меня посреди ночи.
Хибари не ответил, а Мукуро знал, что, если этот социопат говорить не желает, допытываться до него бесполезно.
***
День пути не дал ровным счетом ничего. Лес будто был бесконечным, и чем дальше они шли, тем сильнее эта нарочитая красота природы давила на них: от щебетаний птиц уже болела голова, от пестрых красок рябило в глазах, а от аромата цветов тошнило. Впрочем, лес жил, солнце не стояло на месте, к вечеру темнело, а значит, время уже не замрет, как вчера.
— Этой ночью будет дождь, — Хибари свалил тушу убитого оленя около небольшого пруда и опустился, чтобы промыть в воде нож. — Воздух сырой.
— Кея-кун, признайся, ты в детстве был бойскаутом.
— Просто я много бывал в лесу. В лесу всегда тихо.
— А что же не на кладбище? Там тоже всегда тихо.
Хибари взглянул на Мукуро, стараясь понять, шутит тот или говорит серьезно — от иллюзиониста можно было ожидать чего угодно. Мукуро хихикнул.
— Я слишком сильно ударил тебя сегодня. Буду знать, что по голове тебя бить не стоит, у тебя слишком чувствительный мозг и слабая черепушка.
— Сублимируешь, Кея, — Мукуро сел на траву и стал заплетать из растрепанных волос косу. Хибари смотрел на него крайне недоумевающим взглядом.
— Сублимация, — стал пояснять Мукуро, хитро улыбнувшись, — это когда…
— Я не об этом. Просто Рокудо Мукуро, заплетающий волосы в косичку — это слишком шокирующее зрелище.
— Кея-кун, — Мукуро хищно прищурился, — ты опять переводишь тему.
— Ты меня раздражаешь, — прорычал Хибари. — Отлично, продолжим тему. Я сублимирую. Поясни, что конкретно ты имеешь в виду. И без определений, не строй из себя Фрейда.
Мукуро злобно скрипнул зубами, но затем привычно улыбнулся и стал пояснять:
— Ты так сильно хочешь меня, что твое желание трансформируется в избиение меня. Точнее, в попытку избиения.
— Мукуро, а ты в курсе, что сублимация — это когда энергия от некого физического желания перерастает во что-то полезное? Хотя, безусловно, уничтожение тебя — это что-то полезное.
— Ойя-ойя, ты даже не отрицаешь.
— Что хочу тебя? Да что ты, это ведь очевидно. Признаюсь, я дрочил на тебя всю прошлую ночь. Ты спал, а я смотрел на твое прекрасное лицо и кончал, — Хибари, как и обычно, говорил безэмоционально и спокойно. Подобное было довольно странно, учитывая, что он разделывал тушу оленя. Глядя на это, Мукуро вновь улыбнулся.
— Давно у тебя чувство юмора прорезалось? Что-то последнее время ты прямо такой юморист. Туши оленей ты тоже в детстве часто разделывал, Кея-кун?
— Я делаю это в первый раз. И прекрати меня так называть.
— Как скажешь, Ке-тян.
Хибари резко сорвался с места, намереваясь воткнуть нож в иллюзиониста. Последний даже и не думал уходить от удара, и Хибари пришлось резко отвести руку, чтобы и впрямь не сделать в тощем теле дырку.
— В чем дело? — нахмурившись, спросил Хибари, нависая над Мукуро.
— Кея-кун, неприлично прижиматься к человеку, когда секунду назад ковырялся в олене, — иллюзионист подозрительно нежно провел пальцами по щеке Хибари, тот отвернулся. А затем резко схватил Мукуро за горло и прижал к земле. Иллюзионист забился в истерике, вырываясь, стараясь ударить мучителя, но все было бесполезно — Кея был слишком силен, а Рокудо не был готов к такому выпаду. В момент, когда Мукуро почти уже потерял сознание, Хибари отстранился.
— Живи пока, — сказал он кашляющему мужчине. Придя в себя, Мукуро сразу же попытался напасть на Хибари, и между ними завязалась обычная, традиционная драка.
Мукуро сидел на Хибари верхом, прижимая его руки к земле. Последний злобно улыбался, явно ожидая удобного момента скинуть с себя обнаглевшего наездника. Мукуро как бы случайно потерся задом о соперника, на что тот гортанно зарычал и резко дернулся.
— Оу, — Мукуро опустил взгляд, — я был прав.
— Слезь с меня, извращенец. Еще движение, и я выпотрошу твои кишки.
— Заставь меня слезть, — наклонившись, прошептал Мукуро прямо в губы.
Кея резко отшвырнул его на пару метров. Взяв нож, он с видом безмятежного спокойствия вернулся к туше оленя, хотя Мукуро отчетливо видел, как дрожит его напарник от злости, и не смог сдержать громкий смех.
Оставшуюся часть дня Хибари молчал и вообще игнорировал Рокудо. Последний, конечно, попытался пару раз завязать разговор, больше похожий на издевательскую речь, но вскоре бросил попытки.
Мукуро чихнул уже раз пятнадцатый за день, и Хибари, наконец, не выдержал:
— Ложись спать и перестань чихать. Раздражает.
— А разве сегодня не моя очередь дежурить? — Мукуро злобно ухмыльнулся и шмыгнул носом, отчего эффект улыбки смело на корню.
— У меня нет желания спать в таком месте.
— Ты должен, иначе завтра свалишься, не пройдя и километра. А кто же тогда будет на меня дрочить? Не могу жить спокойно, если по мне не сходит с ума хотя бы один человек в моем окружении.
— Я не хочу спать, — грубым голосом выплюнул Хибари. — Ложись, иначе вырублю.
— Ладно, — Мукуро зевнул. — Но на этот раз разбуди меня через пару часов. Я серьезно, Кея. Мне льстит твоя забота, но кто же будет обо мне заботиться, если ты будешь сходить с ума от недосыпа?
Хибари промолчал.
***
Мукуро проснулся среди ночи, чувствуя себя выспавшимся и отдохнувшим. Он огляделся — Хибари нигде не было видно. Его пиджак был тут — им был укрыт Мукуро, а владельца пиджака не было. Мужчина поднялся и пошел ближе к пруду. Хибари нашелся сидящим у воды.
— Ты уже должен был меня разбудить, — негромко сказал Мукуро, хотя еще с вечера знал, что Хибари не собирался этого делать.
Ответа не последовало. Мукуро сел рядом, Хибари продолжал смотреть на текущую воду, делая вид, что не замечает никого рядом.
— Спасибо, — нехотя сказал Мукуро раздраженным тоном.
— За что? — у него был хриплый и усталый голос.
— Я не слепой, Кея. Я вижу, как во время сражения ты всегда защищаешь меня, порой забывая о собственной защите. Ты не спишь, чтобы мог выспаться я. Ты и еду добываешь, и готовишь ее, и разводишь костер, ты делаешь все, а я в это время не делаю ничего. И ты терпишь все то, что я говорю. И я вижу, как ты злишься на себя каждый раз, когда проявляешь заботу обо мне, — чем больше Мукуро говорил, тем больше его речь была похожа на какое-то одолжение. Но в его голосе, казалось, даже проскользнули нотки благодарности.
Мукуро приблизился, коснулся пальцами щеки и попытался поцеловать, но Хибари резко схватил его за запястье и отвернулся.
— Это твоя благодарность, Рокудо? — он сильно сжимал тонкое запястье. — Самовлюбленный идиот. Я всего лишь оберегаю свою собственность. Ты принадлежишь мне, Рокудо Мукуро. И я не хочу, чтобы моя игрушка сломалась.
Кольцо на руке Хибари вспыхнуло фиолетовым пламенем. Рокудо вырвал руку из захвата и отошел на несколько шагов.
— Не понимаю, Кея-кун, с каких пор я являюсь твоей собственностью. И даже не хочу выяснять, откуда в твоей голове взялся этот бред. В любом случае, мне это неинтересно. Я не хочу находиться черти где да еще и с психопатом, — он развернулся и ушел в противоположную сторону.
***
Следующие сутки Мукуро провел на взводе. Он невероятно злился на Хибари и жалел, что не превратил его в кровавое месиво еще у пруда. Погода в лесу была как раз под настроение: стеной лил дождь, поднялся сильный ветер, темень была почти непроглядная, за сутки ни намека на солнце. То, что его силы были восстановлены, не помогало: он не верил в свои иллюзии, а значит, и прожить за счет них не мог. Мукуро сутки не ел, сутки не спал, у него болело все тело, кожа онемела от холода, хотя иногда казалось, что она горит, легкие словно разрывало. Он уже не разбирал дороги, сознание помутилось.
Последнее, что он видел — это болото и молнии, последнее, что слышал — гром. А потом перед глазами все померкло.
***
Полдня Хибари игнорировал отсутствие Мукуро и то, что ему может угрожать опасность. Затем не выдержал и пошел его искать. С каждой минутой поиски становились все сложнее: усиливающийся ветер мешал идти, из-за тумана и дождя ничего не было видно. У Хибари было плохое предчувствие. И оно оправдалось, когда Хранитель Облака увидел распластавшегося по земле Мукуро.
Пару часов он тащил его на себе до пещеры, которую заметил во время поисков. Мукуро был слишком тяжелым и неповоротливым, Хибари нес его то как невесту, то как маленького ребенка, то перебросив через плечо, но все равно руки немели. У него самого уже почти не было сил, и он буквально с ног валился. Но он не мог себе позволить отдых, потому что знал: если сейчас он опустит руки, Мукуро вряд ли долго протянет.
Только в пещере Хибари смог объективно оценить состояние напарника. У того был сильный жар, из горла периодически вырывались судорожные хрипы, пот лил градом, все тело дрожало. Хибари закутал Мукуро в свой пиджак, платком стер пот с лица и крепко обнял за плечи. Это все, что он мог сейчас сделать в этой ситуации. Впервые за долгие годы Хибари стало по-настоящему страшно.
***
Состояние Мукуро не улучшилось, скорее, наоборот. Он лежал беспомощной куклой, так и не приходя в сознание. Хибари кое-как запихал в него дикие ягоды, в безвредности которых и сам сомневался.
Весь день Хибари просидел рядом с Рокудо: нельзя было оставлять того без присмотра. Сюда могли наведаться звери или что похуже.
Ближе к ночи Мукуро начал что-то неразборчиво шептать. Хибари наклонился, пытаясь понять, что он говорит.
— Прости… Прости… Прости…
Трудно было не догадаться, что Мукуро наверняка бредит, но Хибари не удержался:
— За что?
— За все, — он резко распахнул глаза, — Кея… Ты мне так нужен. Я не смогу… без тебя.
Хибари заглянул в стеклянные синие глаза, понимая, что иллюзионист наверняка совершенно не отдает себе отчет в том, что говорит. И, что еще лучше, он, скорее всего, не вспомнит этого диалога.
— Я тоже, — почти нежно сказал Хибари, вытирая пот со лба Мукуро.
— Мне так плохо, — собеседник зашелся в кашле. — Кея, я умру.
— Не неси чушь, — Хибари нахмурился. — Все будет в порядке.
— Выполнишь последнее желание умирающего?
— Ты не умираешь. Чего ты хочешь, Рокудо?
— Хочу… тебя.
— С ума сошел? Никак не успокоишься?
— Пожалуйста, — взгляд Мукуро на секунду стал понимающим, но затем вновь остекленел.
— Выздоровеешь — оттрахаю так, что сидеть не сможешь. Обещаю.
— Я не выздоровею. Кея, сейчас. Я в порядке. Это последний шанс, когда мы можем заняться любовью.
Хибари передернуло от последнего слова. Мукуро говорил так искренне и так серьезно, что незнающему человеку могло бы показаться, что это вовсе никакой не бред.
— Все с тобой будет в порядке, Рокудо. Я обещаю, — Хибари наклонился к самому уху иллюзиониста и произнес: — Ради тебя я душу наизнанку выверну. Нужно ведь защищать свою собственность.
— Я не твоя собственность, — Мукуро слабо улыбнулся.
— Это тебе так кажется.
Мукуро слегка приподнялся, и Хибари притянул его к себе, целуя. Он хотел быть нежным, но против своей природы идти не мог, и поцелуй получился жестким, рваным и недолгим. Хибари чувствовал, что еще немного — и он потеряет контроль над эмоциями. Возможность взять Мукуро здесь и сейчас после стольких лет скрытого подсознанием желания была так соблазнительна, но он понимал, что это не то, что сейчас выдержит эта нездоровая кукла.
— Я люблю тебя, — горячо прошептал Мукуро, цепляясь за воротник длинными пальцами. — Всегда любил.
Хибари промолчал, обнимая хрупкое измученное тело.
***
Мукуро проснулся в кристально-белой палате. После мрачного леса этот белый цвет казался таким ярким, что слепил глаза. Мужчина приподнялся на локтях и осмотрелся. Он узнал медпункт базы Вонголы, он помнил эти железные кровати, накрахмаленные простыни, вымощенный белой плиткой пол. Здесь он был один.
Обе руки были в желтоватых синяках, кожа бледная, мышцы ныли, во рту — сильный привкус лекарств, но в целом он чувствовал себя не так уж и плохо. Температура явно спала, и не было ощущения, будто грудная клетка разрывается. Он чувствовал себя отдохнувшим.
События последних дней он помнил смутно. Последняя сцена, которую он хорошо помнил — это разговор у озера, когда Хибари назвал его своей вещью. Воспоминания отдались неприятным чувством, но злости уже не было. Что было дальше, Мукуро вспоминалось с трудом. Остальное казалось ему каким-то ненормальным запутанным видением. В памяти всплывали картинки: он, шатаясь, пробирается через вязкое болото, сидит, прислонившись к дереву, пытается бежать, ломая бьющие в лицо ветки. А еще ему приснился странный сон. Но только Рокудо попытался припомнить все подробности, как дверь со скрипом отворилась.
— Ты проснулся, — спокойно сказал Хибари, медленно заходя в палату. Он выглядел, как обычно: невозмутимое лицо, прямая осанка, костюм. Лишь темные круги под глазами выдавали, что он не так спокоен, как кажется.
— Минут десять назад, — Мукуро с трудом сел, стараясь не отводить взгляд от Хибари.
— Выглядишь паршиво.
— Что произошло?
— Мы попали в иллюзию, — хмыкнул Хибари. — Хреново ты видишь сквозь иллюзии, Рокудо.
— Нет, — Мукуро нахмурился. — Я уверен, что…
— Это была настоящая иллюзия. Управляемая с помощью изобретения.
— Значит, это даже не иллюзия, строго говоря. Как мы выбрались?
— Благодаря Саваде и остальным. Все было заранее спланировано. Только вот нас Савада решил не посвящать в свои дела, — по голосу чувствовалось, что Хибари оскорблен таким отношением к себе. — Они сражались больше двух суток. Когда иллюзия стала пропускать пламя колец, Вонгола начала одерживать верх. Правда, достать нас из этой… коробки было довольно проблематично.
— Я не помню, как они нас спасли, — на последнем слове Мукуро поморщился от отвращения.
— Потому что подхватил пневмонию и к тому времени уже валялся без сознания. Что последнее помнишь?
— Болото, сильный ветер, — Мукуро раздраженно кусал губы, пытаясь детально вспомнить, — я чувствую, что вот-вот упаду. И падаю.
— Больше не помнишь совсем ничего? Как жаль. А ведь в любви признавался и трахнуть умолял. Обещал троих детей родить, — Хибари сел на соседнюю кровать.
— Чего? — Мукуро нервно хихикнул. — Я бы ничего такого не сказал.
— Ладно, про детей вру. Кстати, — он резко оказался всего в десятке сантиметров от иллюзиониста. — Я тебе кое-что пообещал. А я всегда отдаю долги, Рокудо.
Мукуро вопросительно поднял бровь, а затем хитро улыбнулся.
— Эй, Хибари Кея, если я что сболтнул в бреду, то…
Хибари Кея не любил лишних слов. Он любил действия. Так что, убив сразу двух зайцев, он заткнул Мукуро поцелуем. Тот попытался оттолкнуть его, но то ли болезнь сделала его слишком слабым, то ли отталкивать не слишком и хотелось, так что Рокудо вскоре перестал сопротивляться.
Это был тот момент, когда Хибари дал себе волю. Он кусал губы и шею Мукуро, крепко сжимал его запястья, а тот лишь лежал безвольной куклой, извиваясь под ласками.
— Ты хочешь, — утвердительно сказал Хибари, положив ладонь на промежность Мукуро. Где-то в глубине подсознания у него была мысль, что иллюзионист отвергнет его, но этого не случилось.
— Да, — выдохнул Рокудо, смотря на него из-под прикрытых век.
— Проси, — Хибари резко дернул больничную рубашку Мукуро так, что пуговицы разлетелись по всей палате. У Хибари всегда были плохие отношения с одеждой. А сейчас — в особенности. Он просто разрывал ткань, бросая лоскуты на пол.
— Пожалуйста, Кея, — низким голосом попросил Мукуро.
И Кея выполнил просьбу.
Сердца обоих бешено колотились, в ушах шумело, перед глазами все расплывалось, вспыхивало всеми цветами радуги и темнело.
— Ты насилуешь человека с больничной койки, — тяжело дыша, произнес Мукуро и улыбнулся, хотя Хибари и не видел его улыбки.
— Поговорить захотелось? — резко дернув за волосы, Хибари притянул любовника к себе. Мукуро прогнулся и выдохнул.
— О да. Обсудим перспективы дальнейших отношений? — он сжал пальцами железную спинку кровати, закрывая глаза и откидывая голову на плечо Хибари. Тот вцепился зубами в его шею и, толкнувшись последний раз, кончил с протяжным рычанием.
Хватило всего пары движений рукой, чтобы тело Мукуро забилось в оргазме. Иллюзионист свернулся калачиком, широко улыбаясь и пустым взглядом смотря в стену.
— Что с тобой? — Хибари застегнул брюки и сел рядом. — Выглядишь ненормально.
— О да, Кея, ты сводишь меня с ума, — хихикнул тот в ответ.
Хибари притянул мужчину к себе.
— Так что там насчет перспектив?
***
— Кея, куда мы едем? — Мукуро вальяжно развалился на сидении рядом с водительским креслом. — Мы уже давно за пределами Токио. Решил убить меня в тихом месте и сразу закопать?
— О да, я так долго ждал этого… — Хибари пришлось сделать паузу, потому как Мукуро шумно сморкался в платочек, — …дня. Ты простудился?
— Слегка, — Мукуро потер нос. — Прости, я немного не в форме, чтобы стать трупом. Так куда мы едем?
— В лес, Рокудо. Мы едем в лес.
Глаза Мукуро распахнулись от удивления, а Хибари лишь пугающе ухмыльнулся.
|
